Содержание материала

При закладке первых высокоштамбовых насаждений в 1925 и 1927 гг. я вообще ничего не знал о морозоустойчивости европейских сортов. Я решил, что если мои высокоштамбовые кусты в наиболее суровые зимы, какие у нас бывают примерно один раз в 20—30 лет, вымерзнут до земли, ущерб будет все же меньше, чем от мильдью. С тех пор как некоторые сорта, и притом наиболее ценные, оказались при соответствующем уходе исключительно морозоустойчивыми, для меня больше не стало вопроса, какая формировка лучше — низкая или высокая. При оценке морозоустойчивости того или иного сорта необходимо различать устойчивость однолетних лоз и многолетних частей куста. Наши наиболее морозоустойчивые сорта характеризуются тем, что глазки, однолетняя древесина и, само собой разумеется, многолетняя древесина растений выдерживают самые суровые зимы. У некоторых других сортов, например Мюллер-Тургау и Сильванера, глазки вымерзают сравнительно легко, нередко повреждается местами и однолетняя лоза, штамбы же довольно морозоустойчивы. А у двух австрийских сортов — Нейбургера и Вельтлинера серого — многолетняя древесина вымерзает столь же легко, как и однолетняя. Для высокоштамбовой культуры они совершенно непригодны.

В дальнейшем при группировке растущих у меня различных европейских сортов и подвоев в зависимости от их морозоустойчивости я располагаю их также и в пределах каждой группы в порядке устойчивости глазков и однолетней древесины. При гибели глазков и повреждении однолетних лоз теряется значительная часть урожая, поэтому их сохранение имеет большое значение.

В зимы с суровыми морозами (1939/40, 1941/42 и 1946/47 гг.) особенно высокую зимостойкость проявили следующие сорта: Мускат-Оттонель, Рислинг рейнский, Рислинг итальянский, Сеянец Вельтлинера зеленого*, Фурминт, Сен-Лорен, Жемчуг Саба, Бувье, Вельтлинер красный ранний. Высаженные на замкнутой равнине, где, как показывают наблюдения, бывают наиболее низкие температуры, эти сорта либо совсем не повреждаются, либо страдают очень слабо.

*Винный сорт, распространенный в Австрии и Чехословакии. Вероятно, гибрид Пино белого с Сильванером. (Прим. ред.)

Сорта средней морозоустойчивости: Ротгипфлер, Совиньон, Вельтлинер зеленый (старые типы), Шасла, Траминер, Оранжетраубе, Шпетрот, Пино белый, Австрийский белый, Шасла мускатная, Мадлен Анжевин, Лимбергер, Мускат белый, Пино черный, Мюллер-Тургау, Королева виноградников, Линьян.
Сорта низкой морозоустойчивости: Вельтлинер красный, Леанка, Мускат красный, Кельнер черный, Вельтлинер розовый, Португизер черный, Португизер серый, Эльблинг, Вельтлинер серый, Нейбургер.
Из подвойных сортов особенно высокой морозоустойчивостью отличился Арамон X Рипариа 143А. Повреждения у него были только на невызревших лозах. Далее следуют Рипариа Глуар, Рупестрис Г9, Берландиери X Рипариа 5ББ и 8Б. Часть лозы гибридов Берландиери Х Рипариа, которая не была обрезана до наступления больших морозов, имела столь сильные повреждения, что ее нельзя было использовать для прививки. При этом бросалось в глаза, что чаще всего были повреждены желобковая и плоская стороны, и очень редко — спинная и брюшная стороны лозы.
Каждый виноградарь, проводящий прививку, знает, что наиболее морозоустойчивы сорта с твердой древесиной. Внимательный наблюдатель обнаружит также, что более морозоустойчивые сорта имеют гладкую кору. Небольшая сердцевина, твердая древесина и гладкая, блестящая кора — таковы признаки всех морозоустойчивых сортов. Если же какой-либо морозоустойчивый сорт вследствие неблагоприятных условий потерял эти признаки, значит он уже неморозоустойчив.
Почему виноградная лоза погибает при низких температурах? Рассматривая повреждения лозы морозами, необходимо четко различать замерзание и вымерзание. Лоза замерзает уже при —5—7°Ц, при этом она становится твердой и, когда ее изгибают, потрескивает. Часть клеточного содержимого превращается в лед. Но так как при понижении температуры водных растворов замерзает только вода, концентрация раствора возрастает. При дальнейшем падении температуры в клеточном соке остается все меньше воды и он, наконец, уплотняется в такой мере, что, так же как и при слишком сильном нагревании, теряет текучесть, способность дышать, а следовательно, и жить *.
* Как установлено рядом советских ученых, физиологические процессы, происходящие при замерзании и вымерзании тканей растения, более сложны. (Прим. перев.)

Вот почему при настоящем высыхании мы наблюдаем такую же картину, как и при высыхании вследствие замерзания воды.
Однако повреждение глазков нередко бывает связано и с действительным высыханием. Совершенно ясно, что такой чувствительный орган, как почка виноградной лозы, самостоятельно жить не может и нуждается в постоянном притоке пластических веществ от окружающих тканей. Если приток пластических веществ прекратится на длительный срок вследствие замерзания раствора, в котором они содержатся, глазок рано или поздно погибнет и притом тем раньше, чем меньше в нем отложено запасных питательных веществ. Жизнь связана с потреблением каких-либо веществ, и она возможна лишь до тех пор, пока имеются необходимые для этого вещества.
В декабре 1941 г. я заготавливал привойные черенки европейских сортов после ночей с температурой —27°Ц. Само собой разумеется, что черенки нарезали лишь в теплые послеполуденные часы после оттаивания лоз. Заготовленные черенки сразу же погружали в воду и замачивали 24 часа, после чего их укладывали на хранение во влажные опилки. Те черенки, которые в порядке опыта не подвергали вымачиванию, оказались весной непригодными для прививки, несмотря на хранение во влажных опилках. Все глазки с небольшими трещинами погибли и почернели; погиб также и подстилающий слой почек. В этом случае влажность лоз была недостаточной для заживления поврежденных глазков.
Черенки, уложенные на хранение после замачивания, оказались совершенно здоровыми. Правда, некоторые центральные почки погибли, но замещающие полностью сохранились. Поэтому я стою на точке зрения, что гибель лозы вызывают не одни низкие температуры, но также прекращение притока питательных веществ к органам и тканям. Если бы зимой 1942 г. после 27-градусных морозов погода переменилась и наступило потепление с дождями, кустам были бы нанесены значительно меньшие повреждения.
Наряду с влажностью решающую роль играет содержание запасных питательных веществ. Известно, что высокоурожайные кусты отличаются гораздо меньшей морозоустойчивостью чем растения, которые в предыдущем году плодоносили плохо или совсем не дали урожая.
На вымерзание виноградной лозы оказывает влияние также целый ряд факторов внешней среды. Общеизвестно, что образование инея значительно усиливает повреждение кустов морозами. Очень устойчивые сорта, выдерживающие при отсутствии инея температуры до —25°, гибнут при 20-градусных морозах, сопровождающихся образованием инея. Поскольку иней появляется только при высокой влажности воздуха, не может быть речи о высыхании лоз. Однако этот факт раньше был для меня загадкой. Случайно я установил следующее.
Над одним из моих термометров на винограднике имеется небольшая крыша, а другой ничем не защищен. Во время наибольшего похолодания на термометре, находящемся под крышей, инея не было, и в 9 часов утра он показывал температуру —27,6°. Другой термометр был слегка покрыт инеем и показывал —29,5°. Такую относительно большую разницу температур я объясняю следующим образом. Вследствие оседания инея поверхность термометра увеличивается во много раз. Потоки воздуха, возникающие при восходе солнца, касаются ледяных игл инея и вызывают их испарение. Испарение происходит с затратой тепла, вследствие чего и отмечается локальное снижение температуры. Легко представить, что при обильном образовании инея разница температур возрастет.
Общеизвестно, что зимние похолодания нередко имеют резко выраженный радиационный характер. Однако до настоящего времени опубликовано мало сведений о том, как велика разница температур на разных высотах над уровнем почвы. По моим наблюдениям, в одну из наиболее холодных ночей температура на высоте 0,5 м была равна —27,6°, а на высоте 2,0 м —26,5°. На другой день при полном безветрии термометр показывал на высоте 1 м —21°, на высоте 0,5 м —24 и на высоте 10 см над поверхностью почвы —25,6°. Поэтому вполне понятно, что сильнее всего повреждаются глазки, находящиеся вблизи поверхности снегового покрова. Этот факт повсеместно отмечался в 1929 и 1939 гг., а также в последний год с суровой зимой.
Поэтому я считаю, что нельзя рекомендовать формировки с расположением плодовых лоз на высоте 30—60 см, ибо при наличии снегового покрова именно такая высота наиболее опасна. Зимой 1941/42 г. у кустов, высаженных на равнине, где отмечены особенно низкие температуры, все однолетние лозы на высоте до 80 см полностью вымерзли, между 80 и 150 см были повреждены лишь частично, а выше 150 см практически не пострадали. В этот год у Сильванера, Мюллер-Тургау, Шаслы и Лимбергера грозди располагались преимущественно на высоте 1,5—2 м.
Каким образом можно повысить морозоустойчивость кустов?
1. Необходимо применять все, что способствует хорошему вызреванию побегов: полное удобрение, правильную обрезку без перегрузки кустов, редкую посадку, обеспечивающую проветривание растений, тщательную борьбу с вредителями и болезнями.
2. Необходимо вносить обильные дозы калия в сочетании с соответствующими дозами фосфора, лучше всего в форме томасшлака.
3. Необходимо опрыскивать кусты в течение зимы раствором извести или другими веществами, которые снижают активность жизненных процессов в тканях виноградной лозы и вместе с тем препятствуют их высыханию.
Значение калия для морозоустойчивости я смог установить благодаря опыту, поставленному, собственно, в целях борьбы с хлорозом. Я испытывал на одном хлорозирующем винограднике всевозможные удобрения в очень больших дозах. Например, калий я вносил в дозе 200 г на 1 кв. м, что соответствует 20 ц на 1 га. Кусты, которым было дано столь обильное калийное удобрение, в 1939 г. не потеряли ни единого глазка. Поэтому в 1940 г. я внес на виноградники все количество калийных удобрений (в форме калимагнезии), какое только мог достать. В 1940 г. доза калимагнезии составила 15 ц, а в 1941 г. — 10 ц на 1 га. Результаты можно было увидеть весной 1942 г.