Если мы зададим себе вопрос, почему виноградный куст тысячелетиями выращивался на кольях, то найдем этому простое объяснение. Наши предки, пользуясь теми материалами и средствами, которые были в их распоряжении, не могли изготовить другой более дешевой и целесообразной подпоры. В древности не было железных гвоздей и проволоки, а в средние века железо было еще слишком дорого. Наиболее простой и дешевой подпорой служили деревянные колья, которые, как и солома для подвязки, либо имелись под руками, либо их было легко достать во всех виноградарских странах. А так как к одному колу нельзя подвязать большое число побегов (у сортов с крупными листьями их может быть по крайней мере восемь, а у сортов с мелкими листьями — не более десяти), из этого вытекают относительно небольшие промежутки между кустами. Старые виноградари пришли к выводу, что высоких урожаев можно добиться, подвязывая к одному колу лишь немного побегов, но зато увеличивая число кольев на единице площади. Этот взгляд безусловно правильный. Поэтому мы нередко встречаем старые виноградники, имеющие два куста на 1 кв. м, то есть 20 000 кустов на 1 га. Такая система могла сохраняться до тех пор, пока для обработки виноградников имелось достаточно рабочих рук. Между старыми омоложенными путем катавлака виноградниками и теми, которые засажены прививками, есть существенная разница. Выведенные при катавлаке кусты связаны друг с другом под землей. Они образуют, как это можно установить путем откопки старых корней, мощную корневую систему, которая зачастую простирается на 100 ив. м и более. На таком омоложенном посредством катавлака винограднике кусты винограда не представляют собой отдельных растений: они имеют единую огромную корневую систему. Таким образом, на старых омоложенных путем катавлака виноградниках дело обстоит совершенно иначе, чем на виноградниках, посаженных прививками. И если при перезакладке наших виноградников привитыми кустами сохраняется старая агротехническая система и старые площади питания, то в конце концов из этого получается нечто совершенно новое и отнюдь не приносящее пользы всей культуре винограда. При поверхностном наблюдении были совершенно упущены из виду связь подземной части старых кустов, обусловленная этим возможность накопления запасных веществ, а также другие благоприятные факторы. Поэтому привитые виноградники принесли так много неожиданностей. В Австрии первые привитые виноградники закладывались с площадью питания кустов 60 X 80 см. Поэтому они оказались недолговечными. Более редкая посадка (с площадью питания 1 кв. м) дала значительно лучшие результаты. Но на плохих почвах и по краям склонов отмечался большой выпад кустов. Подсадка при кодовой культуре оказывается не только трудной и дорогостоящей, но и редко ведет к успеху. Только производство дешевой оцинкованной проволоки позволило перейти к культуре винограда на шпалере. Увеличение ширины междурядий до 1,2— 1,3 м, а в некоторых районах и больше, привело к заметному улучшению состояния виноградных кустов.
Совершая поездку по Венгрии и Югославии, я видел растение винограда, охват ствола которого составлял 60 см и которое покрывало весь двор. По словам хозяина, этому растению должно быть несколько сотен лет, что при таком размере и неудивительно. Подобные, а быть может, и еще большие растения имеются во всех странах с развитым виноградарством.
При осмотре одного из таких огромных растений винограда у меня невольно возник вопрос, почему оно могло достигнуть столь большого размера и оказаться столь долговечным, в то время как кусты на наших виноградниках обычно живут только 25—30 и лишь в редких случаях 50 лет. При внимательном рассмотрении мне вскоре многое стало ясно: растение оказалось таким мощным потому, что ему была предоставлена возможность беспрепятственного развития. На винограднике же куст зажат со всех сторон другими кустами, с которыми он должен вести тяжелую борьбу за существование, и у него, если не считать первых лет жизни, вообще нет условий для свободного развития. Эти наблюдения были мною по возможности учтены при закладке моего собственного виноградника. Во всяком случае, я желал иметь кусты, которые могли бы развиваться и после первых лет жизни так, чтобы в возрасте 15 и даже 20 лет они отличались сильным ростом и соответствующей способностью побегообразования. При этом я действовал следующим образом.
Посадка с площадью питания кустов 80 X I00, 100 Х 120 или 100 X 130 см, конечно, не могла быть применена, ибо при таких расстояниях сильный рост, свойственный молодым кустам, прекращается уже на седьмом или восьмом году. Поэтому я разместил кусты значительно реже. На первом большом винограднике, заложенном в 1929 г., ширина междурядий составила 3 м, а расстояние в ряду между кустами 1,2 м. На других виноградниках, заложенных в 1936 г. и позже, ширина междурядий была 3,5 м и расстояние в ряду между кустами 1,2 м. При таких междурядьях куст имеет возможность полного развития по меньшей мере до 10 лет. Но и после этого срока куст ежегодно понемногу увеличивается, так что его формирование полностью заканчивается только на 20-м году. Самые старые виноградники, выращенные по этому методу, имеют теперь 20-летний возраст. Они отличаются чрезвычайно сильным приростом древесины и очень высокой урожайностью, хотя расположены на каменистой и крайне бедной почве. Местами почва так плоха, что было бы совершенно безнадежным делом выращивать здесь виноградник с густой посадкой.
Была испытана также другая ширина междурядий, именно 1,5, 1,8, 2,0, и 2,5 м, но эти расстояния оказались неподходящими. Поэтому через 5—12 лет виноградники с такими междурядьями были выкорчеваны. Доказательства их нецелесообразности я приведу позднее. Были оставлены виноградники с шириной междурядий от 3 до 3,5 м. Расстояние 3,5 м на крупных виноградниках оказалось наиболее выгодным.
Сравним теперь общие перспективы густой и редкой посадок. На виноградниках густой посадки урожайность до пятого года будет, вероятно, выше в связи со значительно большим числом кустов на единице площади. При ширине междурядий 3,5 м и расстоянии между кустами в ряду 1,2 м на 1 га приходится 2400 кустов. Нормальный виноградник на кольях имеет 10 000 кустов, а на шпалере — около 7000 кустов на 1 га.
Таким образом, при высокоштамбовой культуре число кустов составляет лишь четверть или треть обычного количества. Как показывает опыт, отношение урожайности молодых виноградников редкой посадки к урожайности виноградников густой посадки оказывается далеко
Не таким неблагоприятным, как можно ожидать, исходя из соотношения числа кустов. Благодаря большой площади питания рост кустов уже на третьем-четвертом году оказывается значительно более сильным, так что урожайность моих четырехлетних виноградников была лишь на одну треть ниже урожайности обычных шпалерных насаждений того же возраста, на пятый же год урожайность стала почти одинаковой. Во всяком случае, практика показала, что виноградник с такой большой площадью питания кустов, начиная с шестого года, может конкурировать с любым виноградником густой посадки.
Как же обстоят дела с шестилетним виноградником густой посадки?
Поскольку уже достигнуто максимальное число побегов, которые могут быть подвязаны к шпалере или кольям, в последующие годы кусты обрезают с оставлением одного и того же количества глазков. С этого времени куст уже больше не имеет существенной возможности роста. Итак, при площади питания 1 кв. м у большинства сортов к одному колу могут быть подвязаны лишь 8 побегов, которые полностью используют эту площадь. Поэтому и на шестой, и на седьмой, и на восьмой год обрезка ведется с расчетом оставления 8 побегов. Было бы удивительно, если бы такой куст в один прекрасный день обнаружил силу роста, свойственную молодым растениям. Дело в том, что почти все молодые насаждения, начиная с 10-летнего возраста, медленно, но верно начинают гибнуть. И эта гибель наступает тем скорее, чем больше минеральных или органических удобрений вносили под молодые кусты.
Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, почему растения винограда в живой изгороди вблизи подвала или дома могут стать такими мощными? Эти растения лишь в очень редких случаях удобряют и поливают. Они растут на сухой почве, покрытой травой или сорняками, а нередко даже залитой бетоном или вымощенной камнями, и, несмотря на это, развиваются лучше, чем кусты наших виноградников. Эти растения ежегодно плодоносят, становятся большими и мощными, едва ли страдают от засухи и недостатка удобрений и отличаются очень большим долголетием. Таким образом, они не получают многого из того, что мы считаем безусловно необходимым для виноградников (обработка почвы, удобрение, многократные зеленые операции). Проводя на таких растениях лишь обрезку и борьбу с вредителями и болезнями, мы ежегодно можем рассчитывать на хороший урожай. Если бы наши виноградники давали такие же устойчивые урожаи, виноградари никогда бы не бедствовали.
Виноградари утверждают, что виноградный куст требует много труда, однако уже на примере растений винограда, растущих в живых изгородях, можно видеть, насколько неправильно подобное утверждение. Виноградарь проводит на винограднике много работ, которые зачастую приносят кусту больше вреда, чем пользы. Если бы эти работы были полезны, то виноградные кусты, получающие уход по всем правилам, были бы более здоровыми, сильнорослыми и урожайными, чем растения винограда в живых изгородях.
Из этого вытекает следующее: кто с утра до вечера и от первых до последних дней трудится в поте лица своего, тот, быть может, и славный, но не особенно хороший виноградарь. Для жизни виноградного куста необходимы не человеческий пот, а земля и воздух. Если мы предоставим ему достаточную площадь, он долго будет молодым и позволит нам сэкономить на некоторых «агромероприятиях». Но именно это основное требование на наших виноградниках густой посадки не выполнялось. Кусты на виноградниках с коловой подпорой или низкой шпалерой начиная с шестого года не имеют никаких возможностей для дальнейшего развития. Несколько лет растения пытаются разорвать наложенные на них оковы и это им, несомненно, удалось бы, если бы виноградарь не прибегал к дьявольскому средству — уничтожению одного куста с помощью другого.
Благодаря густой посадке достигается раннее вступление в пору плодоношения, которое сохраняется недолго. Ради этой временной пользы близорукий виноградарь теряет все те неисчислимые преимущества, которые он мог бы получить при естественном развитии виноградной лозы. Во имя нынешнего гроша растрачивается будущий рубль. Представим себе, что мучения, подобные тем, которые из года в год терпит виноградная лоза, мы стали бы причинять нашим плодовым деревьям; даже ребенку ясно, что они недолго бы выдержали. Хотя наши плодовые деревья и кустарники формовой культуры ежегодно подвергаются систематической обрезке, у них постоянно образуются новые ветви и размер дерева все более увеличивается. Старые омоложенные путем катавлака виноградные кусты гораздо легче переносят такое калеченье, так как они могут опереться на совокупную корневую систему других связанных с ними кустов. Привитому же кусту значительно труднее компенсировать вред, наносимый неправильным уходом, так как растение полностью предоставлено самому себе.
В то время как на старых непривитых виноградниках можно омолодить надземную часть и корни без нарушения роста растений, на привитых виноградниках этого сделать нельзя, приостановить ослабление растений невозможно. Если мы хотим, чтобы привитые виноградники были здоровыми, мы должны предоставить каждому кусту значительно большую площадь питания и обеспечить ему на многие годы соответствующую возможность развития. Насколько это полезно виноградному кусту, видно из полученных в последние годы урожаев ягод с широкорядных виноградников.
При редкой посадке возрастает также число плодоносных побегов из расчета, конечно, не на один куст, а на единицу площади. На первый взгляд это звучит неправдоподобно,, но при ближайшем рассмотрении становится ясным, что мощный куст способен значительно легче переносить различные невзгоды, неблагоприятные метеорологические условия и болезни. Корни мощного куста проникают на гораздо большую глубину и могут использовать горизонты почвы, недоступные кустам, растущим на виноградниках густой посадки.
Я подсчитал число могущих быть оставленными на плодоношение лоз, приходящихся на единицу площади. При этом учитывались только лозы длиной не менее 80 см и более 6 мм в диаметре. Старые непривитые виноградники имели от 4 до 6,5 таких лоз, привитые виноградники на коловой подпоре при хорошем росте — от 6 до 7,2 лоз на 1 кв. м.
Очень сильные молодые виноградники на шпалере имеют до 10,5 лозы на 1 кв. м, причем необходимо заметить, что столь большое число лоз в условиях насаждений с низкой шпалерой достигается к пятому-восьмому году, но в дальнейшем не может быть сохранено.
На виноградниках густой посадки не хватает для этого света, воздуха и воды. Таким образом, мы установили интересный факт, что чем гуще посадка, тем меньшее число лоз приходится на единицу площади. Следовательно, продуктивность куста в расчете на единицу площади возрастает с увеличением площади питания и размеров растения — обстоятельство, которое становится вполне понятным, если мы вспомним о наших крупных и мощных растениях винограда, находящихся в живых изгородях вблизи домов и подвалов.
Согласно последним учетам, мои виноградники 14-летнего возраста с площадью питания 3,5 X 1,2 м имеют 12, а на хорошей почве — даже 14 лоз на 1 кв. м, то есть в два раза больше, чем на густых посадках и значительно больше, чем в условиях лучших виноградников с низкой шпалерой. Однако для урожая имеет значение не только число хорошо вызревших лоз, но и их плодоносность. Соответствующие подсчеты также были проведены. Они показали, что старые непривитые виноградники, которые у нас достаточно истощены (на лёссовых террасах виноград выращивается уже более 1000 лет), имеют коэффициент плодоношения 0,9, а высокоурожайные новые насаждения того же сорта (речь идет только о Вельтлинере зеленом) — 1,2.
Высокоштамбовые кусты. с площадью питания 3,5 X 1,2 м имели коэффициент плодоношения 1,6, то есть практически три грозди на два побега (мелкие грозди с небольшим числом ягод не учитывались). Сходная картина наблюдалась и в отношении урожая. Средний выход сока Вельтлинера зеленого с 1 га при густой посадке и низкой формировке за четыре года (1940—1944) составил: на старых виноградниках 4800 л, а на новых виноградниках 6160 л; на 6—10-летних виноградниках высокоштамбовой культуры получено 8400 л сока. Лучший участок высокоштамбовой культуры дал в 1944 г. 15 200 л сока с 1 га; несмотря на столь высокий урожай, сахаристость оказалась лишь на 0,8% ниже, — чем на расположенном рядом непривитом участке Вельтлинера зеленого, с которого было получено 8000 л сока в пересчете на 1 га. Такую высокую урожайность, конечно, нельзя было поддержать в течение продолжительного времени.
При тогдашнем большом спросе на вина массового потребления и главным образом в связи с предписанными властями ценами было выгодней производить больше дешевого вина. Поэтому я дал своим виноградникам максимальную нагрузку. При теперешнем состоянии винного рынка применяется меньшая нагрузка и больше внимания обращают на качество, что в конечном счете выгодней и для виноградного куста. Если Вельтлинер зеленый, Рислинг и Мюллер-Тургау дают в хорошие годы 1 кг винограда на 1 кв. м, то грозди при этом достигают полной зрелости. Средние урожаи у названных сортов достигают 8000 кг с 1 га. Мои виноградники еще не вступили в пору полного плодоношения, поэтому я надеюсь получить несколько большие урожаи без ущерба для качества.
Виноградники густой посадки на кольях и шпалере также могут при благоприятных условиях обеспечить очень высокую урожайность. Благоприятная погода во время цветения и хорошее распределение осадков позволили получить в 1946 г. урожай, который надолго останется недосягаемым. Высокая, характерная для тропиков температура способствовала хорошему цветению всех сортов. Даже глубоко расположенные внутри кустов грозди оказались полными и хорошо созрели. В этом году некоторые виноградники на кольях дали максимальный урожай 16 000—17 000 л сока с 1 га. К сожалению, такие урожаи бывают редко.
Полученные к настоящему времени данные показывают, что урожайность при высокоштамбовой культуре в среднем за последние 10 лет не только несколько более высока, но и более устойчива, что является большим преимуществом.
Почему при густой посадке невозможно увеличить число побегов и правильно обрезать куст? Прежде всего потому, что при чрезмерно густой посадке кусты слишком сильно влияют друг на друга. Они растут почти как в небольшом горшке, в котором запаса питательных веществ и влаги недостаточно для развития большого числа побегов и гроздей. Этот горшок вдобавок неглубок, ибо у слабых кустов корни никогда не проникают на такую глубину, как у сильных. Конечно, глубина проникновения корней зависит от свойств почвы. Но в общем можно считать, что корни сильного куста, несущего 40 побегов, могут проникать в почву на глубину
в два раза большую (возможно, на 3—4 м), чем корни кустов с десятью побегами.
Если подсчитать объем используемой почвы, то получится следующая картина: куст с площадью питания 1 кв. м использует только метровый слой почвы; следовательно, в его распоряжении 1 куб. м почвы. Куст, имеющий площадь питания 3,5 X 1,2 = 4,2 кв. м, использует, вследствие большей глубины проникновения корней, не 4,2 куб. м почвы, а в два раза больший ее объем, то есть 8,4 куб. м. Поэтому неудивительно, что при расчете на 1 кв. м получается большее число побегов и вместе с тем более высокий урожай.
Приведенные здесь данные о глубине проникновения корней виноградной лозы являются примерными. Точных измерений я не производил. Однако я имел возможность наблюдать, на какой глубине находятся корни, обнажившиеся при оползнях и размывах, вызванных сильными дождями. Отдельные корни одиночно растущего «а склоне шестилетнего куста проникали на глубину до 4,5 м. На виноградниках густой посадки я никогда не наблюдал, чтобы корни проникали на такую глубину. Однажды при выкопке шахтного колодца было установлено, что корни восьмилетнего куста Лимбергера (Блауфренкиш), привитого на 5ББ, в насаждении с трехметровыми междурядьями проникали на глубину 6 м. Удивляться этому не приходится, так как в данном случае почва была плодородной, черноземной с большим содержанием гумуса.
Если на виноградниках густой посадки невозможно повысить достигнутую на шестой или седьмой год максимальную урожайность, значит неизбежно должен наступить регресс, ибо застой — это регресс. Если надземная часть куста не возрастает, то почему должна увеличиваться его корневая система? Природа не допускает подобной роскоши. Корни древеснеют, а это значит стареют и теряют способность формировать мочки и таким образом омолаживаться.
Изучая старые непривитые виноградники, всегда можно установить, что мочковатые корни, не считая некоторых росяных корней, здесь полностью отсутствуют. Образовался целый ряд сильных стержневых корней, которые покрыты толстой твердой корой и уже при первом взгляде производят впечатление, что рост, свойственный
молодым корням, ими давно утрачен. Они образуют мочковатые окончания только в том случае, если им где-либо нанесены повреждения. Годами лежат старые корни в почве без изменения. Они поглощают питательные вещества, если последние имеются в почве в достаточно высокой концентрации. Следовательно, корни выполняют свое назначение насколько могут, поддерживая, таким образом, жизнь куста, но обеспечить дальнейшее развитие его не способны. Именно эти продолжающие вегетировать, но стоящие на грани отмирания кусты часто обнаруживают признаки угнетения, которые никогда не наблюдаются у кустов, находящихся в состоянии поступательного развития.
Я выкопал такие ослабленные кусты и пересадил в богатую почву. Если кусты прежде были здоровы, через несколько лет они приходили в хорошее состояние. Следовательно, у них лишь не было условий для развития. Кто желает использовать ослабленный виноградник, тот может омолодить его путем очень сильной обрезки так, чтобы в первый год хорошо развились 2—3 побега, и затем обрезку проводить с расчетом на постепенное увеличение куста. Правда, сильного роста, свойственного молодым кустам, уже не будет, но при благоприятных условиях возможно продление жизни виноградника лет на десять.
Часто бывает так, что старые явно отмирающие виноградники хотят выкорчевать, а чтобы извлечь из них пользу, их владелец дает им большую нагрузку. Нередко вслед за этим обрезанный «на истощение» виноградник вновь обнаруживает хороший прирост древесины. Я, например, шесть лет подряд обрезал «на истощение» один из таких виноградников и, наконец, убедился, что его просто не следовало уничтожать. Совершенно ясно, что виноградник длительное время подвергался слишком короткой обрезке и, следовательно, кусты не могли развиваться.
